Неточные совпадения
Я обличал в них нелюбовь к
свободе,
отрицание ценности личности.
Дух есть
свобода, а не аскетически-монашеское
отрицание и умерщвление плоти.
Это приводило меня к
отрицанию обетов, как противных
свободе человека, обетов брачных, обетов монашеских, присяг и прочих.
Такого понимания христианства, как религии
свободы, такого радикального
отрицания авторитета в религиозной жизни никто еще, кажется, не выражал.
Поэтому
свобода любви в глубоком и чистом смысле слова есть русский догмат, догмат русской интеллигенции, он входит в русскую идею, как входит
отрицание смертной казни.
И если свойства эти не противны
свободе и не должны вести к принуждению и насилию, то потому только, что
свобода входит в содержание христианской веры, что религия Христа исключительна в своем утверждении
свободы и нетерпима в своем
отрицании рабства, насилия и принуждения.
Отрицание и поругание
свободы христианской,
свободы религиозной совести есть
отрицание и поругание искупительного смысла распятой, страдающей правды, т. е. неверие в Христа.
Гностическое
отрицание зла и оправдание зла есть соблазнительное отречение от
свободы.
Монизм есть господство «общего», отвлеченно-универсального и
отрицание личности и
свободы.
Но, с другой стороны, она означает порабощение человека,
отрицание личности и
свободы, признание Божества единственной действующей силой.
В русской эмиграции я увидел то же отвращение к
свободе, такое же её
отрицание, как и в коммунистической России.
Насилие никогда не приводит к
свободе, ненависть никогда не приводит к братству,
отрицание человеческого достоинства за враждебной частью человечества никогда не приведет к всеобщему утверждению человеческого достоинства.
Моя жалость к другому человеку может привести к
отрицанию его
свободы и человеческого достоинства.
Государственная и социальная жизнь христиан основывалась не на любви, братстве и
свободе духа, а на равнодушии, вражде, на
отрицании достоинства человеческой личности, на несправедливости, насилии и принуждении.
Свободу человека трудно согласовать с существованием Бога, и
свободу человека трудно согласовать с
отрицанием Бога и признанием лишь одной небожественной природы.
Даже анархическая утопия ведет к
отрицанию личности и
свободы.
И необходимо побеждать в себе злую волю к
отрицанию ересей и обличению еретиков во имя полноты Божественной истины, во имя общения с Богом, во имя
свободы и любви.
Социальный индивидуализм в такой же мере видит в личности, наделенной экономической
свободой и неограниченным правом собственности, орудие общества, общественной силы и общественного процветания, как и социальный коммунизм, который имеет преимущество искреннего
отрицания личности во имя социального коллектива.
Его аристократический, идеалистический коммунизм есть совершенная тирания,
отрицание всякой
свободы и ценности личности.
Пассивный детерминизм в отношении к апокалиптическим пророчествам есть их натурализация и рационализация,
отрицание таинственного совмещения Божьего Промысла и человеческой
свободы.
Прав Н. Гартман, что телеологическая точка зрения в этике ведет к
отрицанию нравственной
свободы человека и утверждает необходимость, хотя сам он не вполне преодолевает телеологическую точку зрения в своем учении об идеальных ценностях.
И совершенно ниоткуда не следует, что в мире, порожденном первородным грехом, возможна только самодержавная монархия,
отрицание права и
свободы человека или капиталистический хозяйственный строй, основанный на эксплуатации и угнетении трудящихся.
И потому борьба против капитализма за освобождение труда и трудящихся совсем не должна означать борьбу за окончательную социализацию личности и обобществление всей ее жизни, ибо это было бы
отрицанием личности и
свободы духа.
Но эта верная идея искажается
отрицанием самостоятельной ценности и достоинства каждой человеческой личности, ее духовной
свободы.
В идее бесклассового, трудового общества, в котором каждый работает для других и для всех, для сверхличной цели, не заключается
отрицания Бога, духа,
свободы и даже наоборот, эта идея более согласна с христианством, чем идея, на которой основано буржуазное капиталистическое общество.
Отрицание духа может принять формы защиты духа, безбожие может принять формы благочестия, надругательство над
свободой и равенством принять формы защиты
свободы и равенства.
Язык, которым выражали свой опыт многие мистики, оставляет впечатление монизма, пантеизма,
отрицания личности,
отрицания человека, человеческой
свободы и любви.
Духовная жизнь есть внутренняя борьба, испытание
свободы, столкновение противоположных начал, она предполагает противоречие, сопротивление,
отрицание, в ней есть трагическое начало.
Оказывается, что бунтующая
свобода привела к
отрицанию самой идеи
свободы, к невозможности постигнуть тайну мира и тайну Бога в свете
свободы.
Тут с необычайной гениальностью обнаруживается, что
свобода как своеволие и человеческое самоутверждение должна прийти к
отрицанию не только Бога, не только мира и человека, но также и самой
свободы.
Отрицание первой
свободы,
свободы в вере, в принятии истины должно вести к учению о предопределении.
Свобода не есть только
отрицание необходимости и детерминированности.
Но благоустройство и благоденствие человека на земле, отворачивающееся от неискоренимого трагизма человеческой жизни, есть
отрицание человека как существа, принадлежащего к двум мирам, как сопричастника не только природного царства необходимости, но и сверхприродного царства
свободы.
И нравственный источник
отрицания прав, гарантирующих
свободу, нужно искать в слабости сознания обязанности и в неразвитости личного достоинства.
Истина есть соединение, а не разъединение и не разграничение, она совсем не заинтересована в том, чтобы так исключительно охранять возможность заблуждения, права на ее
отрицание и поношение, хотя сама Истина может быть Истиной о
свободе.
Воля человеческая, воля народная во зле лежит, и, когда воля эта, самоутверждающаяся, ничему не подчиненная и не просветленная, притязает самодержавно определять судьбы человеческих обществ, она легко сбивается на путь гонения против истины,
отрицания всякой правды и угашения всякой
свободы духа.